Заткнуть рот: почему кодекс этики для фигуристов отбрасывает спорт на 20 лет назад

Для чего нужны такие интервью?

Федерация фигурного катания России опубликовала кодекс этики, который жестко регламентирует поведение спортсменов, тренеров и других участников соревнований. Беспрецедентные запреты для спортсменов практически лишают их права на собственное мнение по любому острому вопросу, а давать комментарии можно только по стандартным темам, вроде прошедших выступлений и содержимого произвольной программы. Притом что большинство фигуристов и до этого были весьма закрыты от журналистов, сейчас любые попытки сделать с ними интервью будут лишены смысла. До такого гениального промо-хода до сих пор не додумалась еще ни одна федерация.

Согласно раздела «Особенности профессиональной этики спортсменов» нового этического кодекса, спортсмены должны:

— сохранять самообладание в случае проигрыша, с достоинством отдавая должное победе и мастерству соперника;

— воздерживаться от негативных публичных высказываний, суждений и оценок выступления соперников в ходе соревнований;

— не отвечать на гипотетические вопросы («что, если...?» и т. п.);

— не обсуждать вопросы, решение которых находится в стадии обсуждения;

— помнить, что любая информация, опубликованная в личных социальных сетях, может быть использована в СМИ как мнение спортсмена, его заявление, позиция организации, которую он представляет и прочее.

Из последнего пункта следует, что и в соцсетях лучше ограничиваться безобидными фотографиями и ни в коем случае не отвечать болельщикам на интересующие их вопросы. Журналисты же, судя по таким рекомендациям, воспринимаются федерацией и ее пресс-службой, как враги, а не связующий мостик между главными действующими лицами и аудиторией.

Тренерам запретили сманивать спортсменов

Характер рекомендаций для тренеров также навевает тоску от худших проявлений советской цензуры. Оказывается, теперь тренер не вправе вести переговоры со спортсменами другой группы, которые приравниваются к крепостным. Очевидно, что сделано это в интересах Этери Тутберидзе и ее конвейера маленьких звездочек в Хрустальном, потому как, вырастая, девочки уже хотят жить и тренироваться по другим принципам, а потому их желание сменить тренера понять можно.

Теперь же любой переход тренер должен согласовать с действующим наставником спортсмена, за которым и останется решающее слово. При этом само понятие предложение трансфера четко не формулируется, а к нему могут причислить практически любые разговоры. Спортсмены становятся по сути заложниками собственной федерации, так как им запрещено не только раскрывать рот, но и менять условия на более подходящие.

Популярность вопреки

Читая подобные документы, создается впечатление, что их писали поздние комсомольские активисты. Настолько же несовременно, неубедительно и шаблонно они выглядят, как призывы этих деятелей к требующей перемен молодежи. Очевидно, что и руководство федерации, состоящее из людей, сформировавшихся в советскую эпоху, и пресс-атташе, оберегающая спортсменов от журналистов, как курица своих цыплят от соседской собаки, не имеют никакого отношения к той популярности, которое фигурное катание получило в последние годы вопреки их деятельности.

В условиях международной изоляции российский спорт должен выживать только за счет создания своего уникального, яркого и интересного людям продукта и именно на это должны быть направлены усилия федерации. Понятно, что в последние годы в фигурном катании хватало скандалов, оказывающихся у всех на виду, но при этом бороться с ними такими методами — все равно, что запирать туалет от больного диареей. К решению проблем это никак не приведет.

В итоге страдающие и так от серьезных нагрузок спортсмены лишаются права выплеснуть эмоции в открытом пространстве, что приведет к еще более частым нервным срывам, подобным тому, что произошел с Александрой Трусовой на Олимпиаде в Токио. Журналисты же теперь будут под микроскопом рассматривать любые проколы федерации и подвергать ее еще большей критике, особенно те, чей контакт со спортсменами «мудрая» пресс-служба пыталась ограничивать и раньше. Может, все-таки стоило начинать не с запретов, а с конструктивного диалога?